Бизнес на крови: талидомид и человеческие судьбы

В минувшую пятницу западногерманский фармацевтический вендор Gruenenthal GmbH принёс официальные извинения бывшим клиентам. Фармацевты нечасто признают свои ошибки, но даже на этом фоне поступок Gruenenthal стоит особняком. Извинений от неё ждали пятьдесят один год. Ещё немного — и извиняться, возможно, было бы попросту не перед кем: ряды тех, кто выжил после её страшной терапии, стремительно редеют.

В историю медицины Gruenenthal вошла благодаря препарату талидомид (на прилавках присутствовал под патентованным названием Контерган и некоторыми другими). Как и многие лекарства, он был случайной находкой: химики компании наткнулись на него в середине 50-х, пытаясь отыскать способ получения дешёвых антибиотиков. Свойствами пенициллина он не обладал, зато неожиданно обнаружились другие полезные качества. Новый препарат действовал как сильное успокоительное, словно бы изолируя нервную систему от разнообразных неприятных раздражителей. При этом, в отличие от многих известных лекарств, передозировка талидомида не приводила к летальному исходу, да и вообще побочных эффектов в ходе испытаний выявить не удалось.

Совсем скоро это проложит новому чудо-лекарству (так его и называли) дорогу на широкий рынок: талидомид и его производные будут применяться для облегчения симптомов простуды, мигреней, бессонницы. Станут применять его для облегчения токсикоза и будущие мамы — и именно им и их детям судьба отведёт самую мрачную роль.

Сегодня та трагедия выглядит нагромождением случайностей, замешанным на корпоративном эгоизме, недостатке знаний и наплевательстве регуляторов. Восстановить в деталях события пятидесятилетней давности конечно же невозможно, но в общем картина получается примерно такой.

С одной стороны наука тогда ещё не признавала, что лекарства, принимаемые беременной женщиной, способны просочиться в плод. С другой воздействие талидомида на организм было изучено лишь отчасти: лишь сорок лет спустя, когда вычислительная техника стала достаточно мощной, учёные смогли просчитать на цифровых моделях и предложить несколько вероятных объяснений агрессивного влияния Т. на молекулу ДНК.

Наконец, отсутствие прецедентов усыпило внимание медиков и открыло непроверенному лекарству двери аптек. Талидомид продавался в полусотне стран мира с 1957 по 1962 год, причём в большинстве случаев мог быть приобретён без рецепта.

Отсутствие доказательства безвредности было принято за доказательство отсутствия (классическая ошибка, сопровождающая большинство трагедий из категории «Чёрного лебедя», от Фукусимы до краха LTCM). И к моменту, когда препарат был повсеместно запрещён, список жертв насчитывал больше десяти тысяч семей. У чудо-лекарства выявился, как теперь говорят, тератогенный эффект: всего одна таблетка, принятая на ранней стадии беременности, резко увеличивала вероятность значительных отклонений в развитии плода.

Дети матерей, принимавших Т., часто появлялись на свет с изувеченными конечностями, умственно отсталыми, с повреждёнными внутренними органами. Каждый второй из них умер ещё в младенчестве, до сегодняшнего дня дожил в среднем лишь каждый пятый. Главный удар пришёлся по странам, официально разрешившим применение препарата: Канаде, Великобритании, Японии, Австралии. Странам, ограничившимся клиническими испытаниями (впрочем, масштабными: были выписаны миллионы доз) — США, Австрии, Швейцарии и др. — повезло больше, но и там родились тысячи изуродованных младенцев.

Когда отрицать очевидное стало невозможно — волна уродств приобрела характер эпидемии — препарат запретили: к 1963 году талидомид был выведен из употребления везде. На редких медиков и учёных, отказавшихся признать чудо-лекарство безвредным без доказательств, пролился дождь наград. Против Gruenenthal и её дистрибьюторов были поданы сотни судебных исков, частью выигранных. Да и общество в целом извлекло из случившегося урок: в частности, именно эта история послужила основанием для повсеместного ужесточения правил проверки и лицензирования медпрепаратов.

Однако сама Gruenenthal хранила молчание вплоть до минувшей недели, когда, на открытии мемориала жертвам талидомида, генеральный директор Гаральд Сток лично произнёс «простите!». По словам Стока, компания молчала пятьдесят лет, потому что пребывала в шоке от сотворённого ею химического монстра.

Вот только ответной благодарности не последовало. Напротив, за следующие несколько дней Gruenenthal утопили в критических публикациях, где самой пристойной характеристикой была «нацисты». Почему в общем-то долгожданные слова вызвали такую болезненную реакцию? Прежде всего потому, что одних только извинений в данном случае мало. Ведь речь об ошибке не в компьютерной программе — в генетическом коде человека!

Жертвы талидомида, входящие сегодня в пенсионный возраст, описывают своё существование как «одинокую битву длиною в жизнь». Мало кому из них удалось обзавестись семьёй, сделать карьеру. Они нуждаются в особой медицинской помощи, уходе, адаптации жилищ и средств транспорта. На всё это нужны деньги, а откуда их взять?

В некоторых странах (Германия, Англия) для Т-инвалидов учреждены специальные фонды: основную сумму когда-то внесла Gruenenthal, а сегодня выплаты продолжает государство. Всем остальным приходится довольствоваться стандартными пособиями. Gruenenthal, по мнению критиков, сделавшая всё, чтобы получить судебный иммунитет (в том числе затягивая разбирательства), компенсаций платить не собирается.

Другой повод для критики — нежелание Gruenenthal признать свою вину. Ведь Сток всего лишь извинился за молчание. Его компания по-прежнему не признаёт, что фактически принесла десятки тысяч человеческих жизней в жертву золотому тельцу. За несколько дней до выступления Стока, австралийские журналисты (см. статью в The Age) опубликовали сенсационные материалы из корпоративного архива Gruenenthal, прямо свидетельствующие, что компания не провела испытаний в полной мере, а позже продолжала производить и продавать талидомид уже зная о возможных побочных эффектах.

Тревожный звоночек прозвенел задолго до того, как талидомид попал под запрет. Семьи сотрудников компании, принимавшие препарат добровольно, поток сообщений от врачей, наблюдавших молодых мам, принимавших Т. по рецепту или подсказке, предупреждали Gruenenthal о возможной связи между лекарством и тяжёлыми нервными расстройствами беременных, мутациями у детей. Это подвигло сторонних исследователей на самостоятельные эксперименты, в частности проверку талидомида на беременных животных. Но не Gruenenthal.

Как известно теперь, компания не изучала влияния лекарства на беременность и замалчивала поступающие от педиатров отчёты. Больше того, она сознательно сбивала общественность с толку, настаивая на проверенности и безвредности препарата. Врождённые уродства жертв талидомида объяснялись ядерными испытаниями, дефицитом витаминов, особенностями конкретных пациентов, даже нелицензионными модификациями лекарства.

Упрямство Gruenenthal проистекало из простого факта: талидомид приносил кучи денег. Его не зря прозвали чудесным, для своего времени он был всё равно что пенициллин для сороковых годов или Виагра для девяностых. Мощный, безвредный он легко осваивал новые территории: дистрибьюторы снабжали бесплатными пробниками врачей, те подсаживали на Т. пациентов, и в результате даже там, где препарат отказывались одобрить регуляторы, на него возникал стабильный спрос. Бизнес, ничего личного.

Gruenenthal и сегодня, пятьдесят лет спустя, живёт в талидомидовой тени. Критики видят для неё единственный выход: полностью признать свою вину. Признать, что сообщения о возможном вреде игнорировались и скрывались от публики. Признать, что важные внутренние документы были уничтожены дабы не допустить проигрыша в судах. Впрочем, если верить теории корпоративной генетики Сергея Голубицкого, не поможет и это. Принципы, заложенные основателями компании, продолжают определять её поведение и после того, как основатели отошли от дел. Корни же Gruenenthal (да и талидомида, как считают некоторые) уходят в Третий Рейх, в концлагеря, к экспериментам над людьми.

Первыми сотрудниками основанной в 1946 Gruenenthal стали бывшие нацисты — да и кого ещё набирать в Западной Германии после Второй мировой? Тератогенный эффект — трагический недосмотр. Однако в отношении Gruenenthal к потребителям её лекарств просматривается зловещая тенденция. Всего лишь за последние пять лет и только в Великобритании компанию несколько раз уличали в подтасовке фактов с целью продвижения собственных препаратов. Считаете, случайность?

талидомид,биотех,медицина,здоровье,Чёрный_лебедь,Gruenenthal